Порыв ветра - Страница 64

Ужин уже ждал меня. Такнта прикатила небольшой сервировочный столик, а на столе стояло несколько тарелок, три хрустальных фужера, слева и справа от тарелок по три вилки и ложки разных форм и размеров, два ножа. В принципе, ничего для меня нового, но неужели они здесь так ужинают каждый день? Всё-таки военная крепость, а не дипломатический прием. Видимо, Такнте очень хотелось посмотреть на мою реакцию, но, встретившись со мной взглядом, сразу отвела глаза и засуетилась. Я тоже не каждый день обедала с аристократами, но пару раз бывала в ресторанах, да и в кино кое-что видела.

Как только я села, Такнта сразу налила суп, отступила за спину и замерла. Для меня теперь главное было не суетиться, всё делать не торопясь. Салфетку на колени, сидеть прямо. И ещё подумать, кто же она, Такнта? Выглядит так, словно каждый день посещает косметический салон. Кожа белая, будто вообще не выходит на улицу. В первые минуты нашей встречи вела себя как хозяйка, а теперь прислуживает мне, хотя по местным понятиям я вообще никто. Может быть чьей-то женой, может быть прислугой, а может быть и «два в одном». Слышала рассказы, что у моряков, уходящих в море, проблемы с женщинами. И если всё-таки повезло, и повар оказывается женщиной, то обычно она принадлежит кому-то из начальства. Возможно, и здесь так же — Такнта обычная домоуправительница, отвечающая за этот особняк. Это объясняет и ухоженный вид, и замашки. А по ночам услаждает барона Мика (для этого здоровяка Такнта подходит больше всего). Представить себе вместе Такнту и Холса как-то не получалось.

Служанка-госпожа. Очень уверенная в себе, и очень ревниво относящаяся к любому покушению на её положение. Хотя, с моей стороны ей беспокоиться не о чем — Холсу я понадоблюсь только для опытов, а Мик, как настоящий мужик, «не собака, на кости не бросается». Попробовать наладить отношения, поболтать, узнать поподробнее о местных порядках? Я попробовала осторожно ощутить настроение Такнты, и сразу расхотела разговаривать — от неё буквально веяло раздражением и страхом. Раздражение — это понятно, но откуда страх? Мы и не разговаривали толком. Чем же я её пугаю?

Ужин прошел в молчании. Задумавшись, я ела не торопясь, маленькими кусочками. Как примерная аристократка держала спину прямой. Закончив с блюдом, откладывала вилку или нож, и молча ждала, пока Такнта сменит блюдо. Суп, отличное мясо, рыба под соусом, фужер охлажденного вина. Промокнула губы салфеткой и молча ушла в спальню, даже не взглянув на Такнту. Скорее всего, я приобрела себе врага, но если бы заговорила, ненависть ко мне была бы ещё больше — слишком уж резким для Такнты был переход от госпожи к служанке.

Вечер тоже прошел скучно. Я думала, что придёт Холс, начнутся расспросы, но он не появился. Я побродила по комнатам, но ничего интересного больше не нашла. Собралась спать, но на кровать лечь не рискнула. Оттащила одно из кресел в угол, чтобы видеть двери и окна, и так и провела ночь, забравшись с ногами в кресло.

Утром снова «аристократический» завтрак, бессмысленное шатание по комнатам. Попыталась читать, но книги были на незнакомых языках (а чего другого можно было ожидать?). Картинок мало, да и те частенько больше походили на иллюстрации к сказкам, чем на что-то естественно-познавательное. Иногда отдельные куски текста походили на формулы, но что бы они значили?

Мое пребывание в особняке начало напоминать пребывание в комфортабельной тюрьме — никакого общения, никакого движения. Я даже дала себе слово — если до вечера ничего не изменится, то просто уйду отсюда. Пойду гулять по крепости, пойду на разборки с Холсом, устрою скандал с первым встречным, лишь бы не сидеть в четырёх стенах.

Ситуацию спас Мармук. Ближе к вечеру раздался осторожный стук, а затем он протиснулся в чуть приоткрытую дверь. Взглянул на меня и тут же отвел глаза. Здоровый дядька, а мнется как первоклассник.

— Ну? — немного резковато спросила я.

— Завтра отправляют на смену постов на Первом Круге. Если захочешь, то можешь поехать с нами.

Я готова была поехать куда угодно, но остатки осторожности требовали соблюсти хотя бы минимум субординации.

— Наверное, мне надо спросить об этом у Холса.

— Он сам отдал приказ об отправке нашей группы на Первый Круг. А про тебя сказал, что ехать или нет — решать тебе, он не против.

— Ну, и я не против — сразу взбодрилась я — Когда едем?

— Рано утром. Тебя разбудят.

— Кто?

— Часовой или Такнта. Они в курсе.

Только-только светало, но на плацу кроме ожидаемой нашей группы была ещё куча народа. Груженные лошади, солдаты в полном боевом облачении (во всяком случае я так поняла — у всех шлемы, доспехи, мечи, ножи, у некоторых луки). Я, в своей самодельной форме, с тоненьким кинжальчиком у пояса, рядом с ними выглядела ребёнком, собравшимся на утренник. Но усмешек не было. Смотрели внимательно, серьёзно, с пониманием. Неужели у меня такой авторитет, что они даже мою внешнюю слабость воспринимают как проявление моей силы?!

Я заявилась последней, и как только подошла к Мармуку, сразу раздались команды, все стали садиться на лошадей. Мне тоже досталась небольшая смирная лошадка, но даже на неё я смогла забраться только с помощью Мармука. Стыдоба, конечно, так позориться перед солдатами, но Мармук без всякого смущения опустился передо мной на колено, подставив руки как ступеньку. Усевшись, я покосилась по сторонам, но никто не улыбался, словно подобное было в порядке вещей.

Снова команды, ворота крепости открылись, и всадники стали вытягиваться в колонну. За стенами крепости двигались уже вполне оформившейся колонной по три всадника в ряд. Никто не разноваривал, не шумел, ехали словно на тяжелую и не очень любимую работу.